посмотрел передачу с Ольгой Арефьевой.

именно такой в жизни я её и представлял.

вот бы к ней на тренинг...





...и женщины, те, что могли быть как сёстры

красят ядом рабочую плоскость ногтей...

вином всему моя ни кому ни кабельность. оставь свои вопросы на потомков долгую память. моя мама превратилась давно в ТВ. мой отец... не допустил империи ende. это на семьдесят восемь часов беспокойный отбой на границе между через и уже на колючей проволоке звёздно-полосатого хлеба. сожми, сожни, убери. свяжи, сомкни, сотри. отцепи тросы отдай все концывать на влажной ткани нашего истёршегося доверия. верь. и я... прости. проси, ибо только просящему просо просто. с топором город-убийца никогда не нападёт первым. ужо тебе уже наводнений стенаний свиданий сто но неужели тебе не найдётся что сделать когда ты же знаешь недолго скулить? боюсь не заметишь змею на траве. знамя захлопает нам выступленье закончено.





CARPE DIEM /лови момент/





- Хочешь ещё кусочек меня?

- А? Нет, спасибо, я недавно обедал.

(c)





Легенда о схеме метро

По ночам схемы метро оживают. Они никак этого не показывают, остаются висеть между оконным и дверным проемами, плоские и неподвижные. И только если очень долго и внимательно смотреь на схему, становится ясно, что все ее пятнадцать щупалец плотоядно подрагивают. Раньше щупалец было меньше. Схемы постепенно разрастаются.

Это не растения, не грибы и не животные, но они взяли все худшее от разных живых существ. Есть такие цветы на болоте - приманивают мушек капельками искусственной росы, которую сами и выделяют. Но это не роса! Это клейкая жидкость, в которую насекомое влипает, а цветок сворачивается и пожирает его. Так и оживающие схемы метро питаются мозгом ночных пьяных.

Они дьявольски терпеливы. Они могут месяцами висеть, дожидаясь, пока в вагоне никого не будет, пока пьяный усядется прямо под схемой метро, откинется, уснет. Вот тогда они стремительны. Схема соскальзывает с самоклеющейся пленки, на ее месте остается только белый прямоугольник в окружении рекламных модулей и текстовых блоков, а она уже облепила голову несчастного. Будто четыре руки с обрубленными пальцами лезут прямо в мозг. Минута-другая, и все уже кончено, вагон качнуло при торможении, а схема уже на прежнем месте.

И только ярче, жирнее стали ее краски, и кончики линий, сладострастно подрагиваясь, укладываются на привычные ложа.

(c)www.andrenalin.ru